Быть в Азове и не посмотреть знаменитый Пороховой погреб – это нонсенс. Ведь с ним связан еще один могучий пласт истории – петровская эпоха.

Молодой Петр I отлит благодарными потомками в бронзе, он стоит на бульваре, названном в его честь. Буквально через дорогу впечатляющая скульптура первого российского генералиссимуса Алексея Шеина, который глаз не сводит с юного государя. Эти заединщики творили действительно великие дела на благо России.

В 1695 году Петр решил отбить у турок крепость Азак (Азов). С пехотой он захватил две башни-каланчи на выходе к Дону, оставил в них своих преображенцев, а крепость взять не смог. Туркам по воде подвозили подкрепление, а у русских флота не было. Петр отправляется под Воронеж, строит на верфях корабли, уже через год заводит их с Севера по Дону и осаждает Азак. Казачьей вылазкой сжигает часть турецкого флота. 18-19 июля 1696 года происходит штурм, и турки сдаются. Великодушный самодержец оставляет им даже оружие. Крепость под обстрелом пушечных орудий разрушена, Петр приказывает отстроить ее заново по европейским образцам бастионного типа. В каждом из пяти углов бастиона велено было сделать пороховые погреба. Петровские погреба не уцелели, сохранился погреб 1770 года постройки и служит сейчас в качестве музейного объекта.

Надо сказать, что Азак еще несколько раз переходил к туркам и обратно, навсегда крепость стала российской только в турецкой войне 1768 года, она вошла в Моздокскую линию обороны, которую курировал Александр Суворов. В Азове он был дважды, останавливался в доме коменданта.

Пороховой погреб памятник военно-инженерного искусства, каких на Юге больше нет. Редкая чугунная пушка особая гордость музея. Диорама боев за крепость просто потрясающая. Виртуальный смотритель, который без устали обходит свои владения. Его шаги и вздохи просто затягивают в петровскую эпоху. Нагрудный знак пушкаря, ядра, пороховницы и т.д. все настоящее. И, наконец, подаренный Москвой раритет, который лично меня поверг в ступор, подлинный маховой вал токарного станка, на котором работал сам царь Петр. В последний раз меня так «пробивало» в Ватикане под сводами Сикстинской капеллы, расписанными рукой Микеланджело, вечность вдруг становится осязаемой реальностью.

Мы были на крепостном валу, которому сотни лет. Сверху экскурсовод Надежда Суворова показывала мне земельные участки, которые музей уже выкупил и будет создавать там новые площадки для показа. Вот как тут обойтись без белой зависти? Очень хочется, чтобы Новороссийский музей-заповедник мог вот также выкупать историческую землю и создавать новые объекты на радость туристам. Но кто ж им позволит, кто денег даст?

Потом мы шли мимо аптекарского огорода при Гошпитальном саде. Дендроэкспозицию музейщики разбили несколько лет назад, высадили лекарственные растения, отварами которых поднимали на ноги раненых сотоварищей Петра. И теперь в уютной беседке потчуют чаями туристов, рассказывая, что да как тут происходило.

Остановились у законсервированного раскопа Тура Хейердала, известного путешественника и археолога. В 2001 году он приехал в Азов, чтобы отыскать следы норвежских предков. В сагах об Одине исследователь вычитал, что этот скандинавский бог пришел с берегов реки Танаис, был вождем ассов (аланов) и что в 1 веке до нашей эры он ушел на север и стал родоначальником норвежских и шведских королей. Хейердал год трудился на этом раскопе, в сарматских погребениях нашел воинские пряжки и оружие, от которых пришел в восторг, говорил: «Это же наше, скандинавское!» А потом он умер. Товарищи Тура Хейердала еще один год продолжали искать подтверждение его теории, потом раскопки прекратились. Азовские археологи надеются, что это временно. И уже сейчас понятно, что место это достойно стать еще одной точкой притяжения туристов.

Два дня в Азове пролетели как сарматская стрела. Когда я снова окажусь в этом городке, то обязательно схожу в единственный в стране дом-музей полярника Р.Л. Самойловича и отобедаю в ресторане «Крепостной вал» – говорят, там кухня петровской эпохи и официанты в ливреях.

Ирина Писарева