В этом году Новороссийск опять стал большой съемочной площадкой, а значит, и полноправным персонажем мелодрам и детективов. Насколько интересен наш город киношникам? Они едут к нам из экономии бюджета или городская фактура действительно хороша? Известный кинорежиссер Марат Ким рассказал все как есть читателям «СОВЫ плюс» после съемок фильма «Формула жизни» по заказу телеканала «Россия».

— Очень интересно, как вы оцените потенциал Новороссийска. Есть у нас шанс стать кинокластером?

— Я думаю, у Новороссийска большие перспективы. Мы выбирали место, и было достаточно вариантов, где можно снимать. Когда возникла мысль, что город должен быть приморский, мы сразу возбудились. Потому что море — это простор, живая среда. И мы радостно сюда приехали. Я был здесь с детьми 30 лет назад. Накупались, зашли на территорию, как я теперь понимаю, мореходки, попросились переночевать, и нам сказали: «Ложитесь вон там, в спортзале». А сейчас город не узнать. Появились современные районы с архитектурой как в Дании, на Копенгаген, например, очень похоже.

— Да что вы! А многих тошнит от наших новостроек…

— А с другой стороны, сохранился старый город с частной застройкой и совсем иным колоритом. Как съемочная площадка Новороссийск очень разнообразный, что дает нам огромные возможности. В центре – асфальт и современные дома, а в сторону отъехал – и можешь снимать практически деревню с бездорожьем и запустением.

— За это горожане много лет проклинают мэров.

— А для нас это очень хорошо! Можем в одном месте снять фильм с совершенно разными локациями. Здесь есть и какая-то цивилизация с ресторанами и торговыми центрами, и явные 70-е годы, дальше едешь — уже 90-е можно снимать. Город развивался, все временные слои видны, и нам это очень удобно.

— А как же многодневные переживания по поводу того, что не нашелся нужный для съемок объект? Вам, столичным жителям, трудно поверить, что в городе нет подходящей больницы с широкими коридорами, а у нас реально больниц мало. Если по сюжету понадобится три вокзала или театр хороший, то уж точно придется «занимать» эти объекты у соседних городов.

— Мы не можем применять к Новороссийску параметры многомиллионного города. Да это и бессмысленно. Он такой, какой есть, со своей структурой, архитектурой и жизнью. И мы играем в этот город. То, что современных больниц или детских площадок нет, – так их по всей России нет. Не надо обманываться на этот счет. Мы конструируем реальность в зависимости от задач. Вокзал визуально можно сделать из Дворца пионеров, например. Город не может быть универсальным для всех площадок. Но здесь много ценного. Если снимать угрюмый фильм про 90-е годы с обшарпанными стенами или драму о дележе порта, то Новороссийск — очень фактурно богатый город. «Та сторона» просто шикарна со всеми резервуарами и причалами.

И еще. Люди здесь нами не напуганы и принимают очень хорошо. Пока. Пока мы ничего здесь не побили, не напугали своим диким расписанием, своим 12-часовым рабочим днем. И если будут приезжать культурные съемочные группы, такие как наша, то и дальше отношение к киношникам будет благосклонным.

— Тем не менее в городе говорят, что аварию вы устроили, в больнице шухер навели, а еще пожар вроде бы организовали…

— Какой пожар? Это точно не мы. Вот так и привыкнете. Шторм начнется, а люди будут говорить: это киношники снимают…

— Телесериалы многими воспринимаются как прокладка между последними новостями и сном. И не более. Вы к этому как относитесь? Вас это задевает?

— Наша задача — снять человеческую историю, которая бы зрителя взволновала. Если не зацепит, вы же переключите телевизор на другие телеканалы или онлайн-платформы, которые за время пандемии стали очень популярны. Телевидение теряет свою аудиторию, это факт. А нам надо снять такую историю, чтобы вы досмотрели до конца. Что-то более серьезное, чем «женщина рыдает, а потом улыбается». Иначе смысла нет в работе. Наверно, есть кинодеятели, которые отбабахивают по минимуму, лишь бы что-то снять. Но это работает ровно пять лет. Через пять лет скажут: ты снимаешь чушь собачью, неинтересную и безрейтинговую, поэтому ты никому не нужен. У нас с оператором-постановщиком Игорем Минаковым – не так. Даже если сценарий ходульный, мы стараемся сделать все, чтобы он стал на ноги и пустил по земле тень, чтобы история стала жизненной. Актеры и вся съемочная группа максимально выкладываются, чтобы в рамках бюджета и прочих чудовищных условий сделать человеческое кино. Представьте ситуацию: хирургу поставлена задача вырезать аппендицит. Но не в клинике, а в палатке полевой. И за операцию заплатили не пять тысяч, а только одну. Что он сделает? Вырежет пятую часть аппендицита? Нет, он все равно сделает свою работу профессионально и шовчик наложит ювелирный. Вот так же и мы работаем. А будет многобюджетный проект, так еще лучше сделаем.

— Кстати, вы сценарий сами выбираете или кто-то за вас?

— Сценарий утверждает руководство телеканала.

— Игорь Минаков рассказывал, как вы над каждым сценарием работаете: сначала сам над ним посидел, потом с оператором, потом с автором связался и вместе с ним потрудился над текстом. Не всякий режиссер так въедливо и дотошно доводит фундамент фильма до производственной крепости. Не проще ли самому написать? Вы же сценарист?

— Я пишу. И переписываю. Есть в запасе два сценария. Большое кино, дорогое, поэтому пока не проходит.

— А кто актерский состав для проекта формирует?

— Тут сложная система. Есть обязательно кастинг-директор у компании, которая снимает. У телеканала есть какие-то свои соображения – бывает, что очень сильные актеры ему не подходят. К примеру, для фильма «Женщины на грани» я предлагал очень интересных знаменитых артисток, но они не вписались в формат телеканала.

— Погодите. Если вы ни сценарий, ни актеров сами выбирать не можете, тогда в чем проявляется ведущая роль режиссера? Где свобода?

— Все не так категорично. Я предложил на роль главной героини Сашу Урсуляк, и телеканал мгновенно принял. На роль супруга главной героини было много претендентов, на кандидатуре Петра Кислова настоял я. Мне показалось, что это будет очень хорошая пара, и в результате так оно и вышло.

— Здесь в кастинге на роли третьего плана и массовки вы тоже заинтересованно участвовали. Кого-то из новороссийцев можно назвать находкой?

— Мне понравился Гена, который очень органично и точно одного из злодеев играл. Сам он спецназовец, кажется. Парень, который Никиту играл, оказался очень хороший. Двое парней, которые на пирсе сидели, – очень живые, работали прекрасно. Вообще много местных снималось, человек 15-20 играли персонажей со словами. Мы нашли здесь секретаршу симпатичную, врачей задействовали. Дети вообще прекрасные — способные ребята с будущим. После нас в Новороссийске начинают снимать еще 16 серий другой картины, потом еще 20. Так что будет шанс себя показать. Ростки таланта пробьют любой асфальт.

— Таланты, богатая природа, разнообразная городская фактура — что еще надо для кинокластера?

— Отсутствие политических проблем тоже важно для съемочного процесса. В Новороссийске у нас вообще не было сложностей с многочисленными согласованиями, с пожарными, с МЧС, с перекрытием какого-то района на время съемок. Административная поддержка была огромная, просто замечательная. Одна только проблема обнаружилась – громкая музыка из автомобилей. Народ любит сабвуферы, из окна каждой двадцатой машины доносилось это бух-бух-бух. У вас много солнца, что большой плюс, недаром первая киностудия была когда-то в Ялте. Ко всему перечисленному надо относиться как к прекрасной возможности.

— Я уже выяснила, что в фильм вошли до 40 новороссийских объектов — учреждений, квартир, частных домов и так далее. Вот приходят режиссер, оператор и художник в чей-то дом, смотрят и говорят: как у вас замечательно, будем снимать здесь. А потом берут и переворачивают все вверх дном — передвигают мебель, заклеивают стены, тащат кучу реквизита. Вопрос: что вы имеете в виду под словом «замечательно»? Есть где развернуться?

— Мы всегда думаем картинкой, кадром. Главное — подходит или нет помещение для героя или героини, совпадают ли интерьер и атмосфера с образом. Простор тут не главное, съемочная группа всегда найдет где разместиться. Но вообще вводных при выборе объекта очень много.

— Вы хотели бы еще поработать в Новороссийске?

— Я бы еще приехал. Здесь удобно, приятно, комфортно, и многое еще в кадр не попало. Если говорить о людях, то везде есть замечательные и не очень. Были случаи, когда человек заходит на площадку и заявляет: «Все! Пока не позвоню своей жене, я отсюда не уйду». Или пока он стенку перфоратором не просверлит. У нас актриса со слезой, она эту слезу обратно втянула, и все ждут. Люди без понимания есть и здесь, и на Урале, и в Германии, и в Калифорнии.

И в то же время мы встретили очень искреннее отношение. В порту снимаем, в кадр попадает машина. Человек сурового вида, очень торопится, но по нашей просьбе возвращается за руль и отъезжает подальше. Спасибо ему огромное! Женщина после ковида с трудом ходит, но честно показывает нам помещение поликлиники. Видно, что ей тяжело по этажам подниматься, и время рабочее уже закончилось, но она добросовестно доводит дело до конца. Дай бог ей здоровья! Есть и другое отношение: ах, кино? Тогда платите! Можно пять минут поснимать с вашего балкона? Платите! Как будто киношники приезжают рассовывать деньги по карманам…

И еще один неприятный момент — люди отменяют свое решение, финансовую договоренность. С этим часто сталкиваются в Тунисе, в Африке и других южных местах. Допустим, человек назвал сумму 5 тысяч, а когда доходит до дела, он хочет уже 8. В итоге он не получает ни 5, ни 8, и приобретает репутацию ненадежного человека. Цитируя Булгакова, «люди везде одинаковы, они любят деньги, но и милосердие стучится в их сердца».

— Когда будем смотреть фильм «Формула жизни»?

— Этого я не знаю. В сентябре мы его доделаем, а когда телеканал покажет — неизвестно. Я думаю, в январе–феврале, когда зритель основательно соскучится по лету.

Ирина Писарева