Год назад коронавирус был для нас мифическим драконом, который пожирал кого-то в Китае. Сегодня он подполз совсем близко – болеют и умирают знакомые, друзья, родственники. Вы боитесь попасть с осложнениями в ковидный госпиталь? А хватит ли у вас средств, чтобы вылечиться дома за свой счет?

Начальник отдела координации медицинской помощи в Новороссийске, представитель регионального минздрава Надежда Лепилкина, отвечая на вопросы журналистов на брифинге 22 января, представила картину, которая открывается с высоты ее положения.

Инфекционная больница справляется

— В Новороссийске одна инфекционная больница на 200 коек. Когда мы встретились с «короной», там было 5 отделений, в том числе одно для пациентов с ВИЧ-инфекцией. Отделение реанимации было рассчитано на 6 коек и укомплектовано всего тремя аппаратами ИВЛ.

С 1 апреля 2020 года инфекционная больница была перепрофилирована в ковидный госпиталь на 185 коек — из них 140 отдали под ковидных пациентов, а 45 переоборудовали под гостиницу для сотрудников, потому что работающие в «красной зоне» не имеют права уходить домой. До июня пациентов в ковидном госпитале было мало – до 77 человек, в основном прибывшие из-за границы, контактные и даже помещенные по решению суда. В июне в связи с сокращением заболеваемости коечный фонд в больнице сократили до 60 мест. В сентябре пошел рост заболеваемости, коечный фонд стали увеличивать в зависимости от ситуации. Сейчас для ковидных пациентов 160 мест.

Край оснастил больницу оборудованием на 105 миллионов рублей. В настоящее время ко всем койкам госпиталя подведен кислород. Год назад компьютерные томографы были только в первой горбольнице – всего два. Сейчас такой аппарат есть в инфекционной больнице. Как только он появился, новороссийцев перестали возить в крымский ковидный госпиталь. Монтируется томограф в поликлинике №5. В 2021 году планируется поставка томографа в клинико-диагностический центр.

Как обследуют на ковид

— Тестирование сейчас проводится в бактериологической лаборатории инфекционной больницы. Она обслуживает все медучреждения города, которые подают заявку на нужное количество исследований. Диагностика методом ПЦР обеспечена в полном объеме. Без ограничений. Результаты анализов выдаются в течение суток. Сейчас не обследуются те, кто был в контакте с больными коронавирусом, если у них нет соответствующих симптомов. Тот, кто идет на плановую госпитализацию, тоже не сдает анализы, но может несколько дней провести в изоляции на так называемой провизорной койке. При необходимости ему проведут ПЦР-исследование.

Помогает делать анализы протвочумная станция в Новороссийске. Ее результаты не надо подтверждать в центре эпидемиологии Краснодарского края.

Как получают помощь

— ОРВИ и ковид начинаются практически одинаково – недомогание, катаральные явления. Клиника ковида – 14 суток. Клиника ОРВИ – 5 суток. Какой алгоритм действия? Все просто: вы позвонили в поликлинику и вызвали врача. Он вас осматривает и при необходимости направляет к вам бригаду, которая берет мазок на ковид. Выставляется диагноз ОРВИ/ковид – под вопросом. Пока не готовы анализы, назначаются такие препараты, как арбидол и грипферон. В первые дни нет смысла бегать по частным центрам и делать платно КТ, надо дождаться результатов исследований.

Бесплатных лекарств хватает на всех

— Первая партия препаратов поступила в Новороссийск 28 ноября. Каждый пациент с диагнозом «ковид» сразу заносится в специальный регистр. Промаркированные препараты доставляются пациенту, их путь может проследить минздрав края и минздрав РФ. И нельзя говорить, что эти лекарства никто не получает или кто-то их неправильно расходует. Уже 1225 пациентам выданы антиковидные препараты.

Эти новые бесплатные препараты – жаропонижающие, противовирусные, антибиотики, антикоагулянты и глюкокортикоиды. Их нехватки не испытывают в городе. На дом больному коронавирусом их привезет доктор или волонтер. В инфекционной больнице тоже хватает препаратов. Но есть импортные лекарства, а есть отечественные аналоги. В больнице имеется российский гепарин, его надо колоть 6 раз в день, уколы болезненные. А его аналог клексан колют только дважды, и все пациенты хотят клексан. Сейчас в интернете все гоняются за дексаметазоном, но это гормональный препарат. Его применяют только в стационаре и постепенно уменьшают дозу.

Почему опаздывает скорая помощь

— Что должны понимать новороссийцы? В приоритете вызовы на инсульты, инфаркты, травмы, вызовы к детям, особенно до 3 лет, и к беременным. Разумеется, и ДПТ. У нас привыкли вызывать скорую помощь при температуре 38 и даже 37,2. Но для таких случаев в каждой поликлинике есть неотложка, пожалуйста, позвоните. Должно быть уважение. Поликлиники работают с восьми вечера до восьми утра.

«Красная зона» обеспечена кадрами

— Надо понимать, что медики работают два месяца, потом они уходят на 14 дней на самоизоляцию. Вместо них заступают новые. Это не волонтеры, это профессионалы. Причем есть желающие работать в инфекции, но там все места заняты. Инфекционная больница укомплектована полностью.

Государство сделало все для здоровья человека, но каждый сам несет ответственность за свое здоровье – именно эту мысль необходимо донести до новороссийцев, считает Надежда Лепилкина. Присутствующих на брифинге журналистов она озадачила вопросом: кто из них прошел диспансеризацию, на которую государство выделило три дня к отпуску? Оказалось, таких нет… Начать посоветовала с себя.

Так почему же люди возмущаются?

Судя по информации Надежды Лепилкиной, у больных и их семей поводов для недовольства вообще быть не должно. А вот новороссиец Т. К. (в редакции есть полные данные) уверен, что в инфекционной больнице за пациентами не ухаживают как следует. Его дед Николай Иванович Б. десять дней лежал в ковидном госпитале. Дозвониться на стационарный телефон, чтобы справиться о его здоровье, было невозможно. Внук приехал в больницу, чтобы хоть что-то разузнать. Удалось уговорить охранника, чтобы тот дал телефон главврача, после разговора с ней наконец-то состоялась встреча с лечащим врачом. Молодой человек уверяет, что медик был груб. Потом дед уже сам позвонил из госпиталя – сказал, что ему было плохо, что никто из медиков не подошел, что он упал в туалете… На следующий день родственники снова позвонили главврачу, чтобы узнать о самочувствии дедушки. Ответ: он умер.

В инфекционной больнице ситуацию прокомментировали так: факты не подтвердились. Но зачем человеку перед смертью придумывать случай в туалете?

Официальный ответ по этому случаю пришел из больницы начальнику отдела координации медицинской помощи Надежде Лепилкиной:

«Новая коронавирусная инфекция covid-19 протекает тяжело с поражением легких и других органов, развитием пневмонии разной степени тяжести и дыхательной недостаточности. К сожалению, в большей степени риску заражения подвержены люди пожилого возраста и имеющие тяжелые сопутствующие заболевания, т.е. с ослабленным иммунитетом… За время работы госпиталя с 01.04.2020 г. пролечено и выписано с выздоровлением около 2000 человек. Конечно, есть и летальные исходы. Но за жизнь каждого пациента медицинский персонал борется до последнего независимо от возраста пациента.

Многие сотрудники сами переболели этой коварной болезнью. Одну коллегу мы потеряли. Больно слышать, что сотрудники не занимаются лечением пациентов».

Неужели некому о смерти сообщить?

В ноябре не стало Валерия Константиновича Ревазова. Прекрасный человек, замечательный настройщик и реставратор роялей умер от ковида в инфекционной больнице. Семья узнала об этом случайно от знакомой через несколько дней после его смерти. Только тогда добились от больницы информации, что тело уже отправлено в Крымск, где будет произведено вскрытие. Из-за перегруженности морга вскрытие было произведено только через неделю.

Почему так? Умерших настолько много, что сотрудники больницы позвонить родственникам не успевают? Или не считают это важным?

В Крымске «все нормально, ничего не разрывается»

Надежда Лепилкина говорит, что новороссийцев в крымский ковидный госпиталь уже не отправляют. А в соцсетях народ пишет, что отправляют еще как, вплоть до января 2021-го. При всем желании, правду мы, видимо, не узнаем. Еще две недели назад был разговор с заместителем главврача Крымской ЦРБ Ириной Кузнецовой.

— Ирина Андреевна, как получить информацию о том, что происходит в стенах вашей больницы? От того, что говорят люди, становится не по себе. Нам хотелось бы узнать истинное положение вещей.

— Я никакой информации дать не могу. Мы передаем все вопросы в краевой минздрав. У нас в госпитале все спокойно, все нормально. Не знаю, откуда у вас такая информация.

— Соцсети разрываются. Там много пишут и говорят о вашей больнице.

— Я никакие соцсети не читаю. Какие соцсети? У нас тоже есть сайт Крымской ЦРБ. Туда тоже пишут, но там ничего не разрывается. У нас все нормально. Да, у нас действительно много больных. Тяжелых больных, разных больных. Бывает, возрастные люди умирают. Как обычный госпиталь. У нас медикаменты есть, все есть. Я, например, слышала очень много негатива об инфекционной больнице Новороссийска, поэтому, знаете, везде сугубо субъективное мнение.

— Мы же к вам не с претензиями. Мы хотим получить достоверную информацию. Можно вам вопросы прислать на почтовый ящик?

— Пожалуйста, пишите.

На следующий день редакция «СОВЫ плюс» отправила интересующие нас вопросы и запрос на возможность побывать нашему журналисту в крымской больнице Естественно, с соблюдением всех норм и правил. Реакции – ноль.

Сколько стоит выжить?

Заболела сестра. Температура поднялась в пятницу. В понедельник с 8 утра пытаемся дозвониться в колл-центр Цемдолинской амбулатории. «Вы в очереди 10. Ждите. Вы в очереди 6 – ждите. Вы в очереди…» Связь прерывается. Новый звонок, и все сначала. Через час ответил человеческий голос. Температура 40 убедила принять вызов. Параллельно сестра сдает анализы в частной лаборатории, записываем ее на прием в частную клинику к врачу-инфекционисту и на томографию — на всякий случай. Сестра горит, а участковый врач пойдет по вызовам только после 12, и неизвестно еще, каким маршрутом.

Медработник появилась в 19-30, заявив, что мы у нее уже 35-е, и это не последний пациент. У нас на руках уже был ряд анализов, на которые она даже не взглянула. Температура у сестры была 39,6, а фельдшер почему-то записала 38,5. Быстрый осмотр и мгновенный диагноз – хронический бронхит. Получается, и мазок на ковид не нужен, и бесплатные федеральные лекарства не положены.

Через 30 минут сестру принял инфекционист. Диагноз – двухстороннее воспаление легких, его подтвердила и томография. Началось длительное и дорогостоящее лечение осложнения от ковида. В день две капельницы, уколы, таблетки. Через неделю температура пошла на спад. Фармацевт, отпуская очередную дозу лекарств, сказала: «Хорошо, что имеете возможность приобрести лекарства. У кого денег нет – умирают».

Так сколько стоит вылечиться дома? Два приема врача в частной клинике – 2600. Томография – 3200. Анализы – 3600. Лекарства и витамины во время болезни – 70 000 рублей. Оплата услуг медсестры (20 капельниц на дому) – 22 000 рублей. За реабилитационный период, который еще не закончился, на витамины и антибиотики уже потрачено 7 000 рублей. И это приблизительная сумма без учета лекарств, которые присылали из Москвы родственники экспресс-почтой.

Сестру спасла активность семьи. На выписанных «специалистом» лекарствах она бы загнулась за неделю.

Да, очень многим медикам пациенты благодарны за отзывчивость, за то, что спасают, выхаживают в больнице и приходят на дом делать процедуры, рискуя заразиться. Никто не умаляет их заслуг. Проблема в том, что хорошие врачи, отказываясь терпеть унизительные условия работы в госучреждениях, давно ушли из официальной медицины. А оставшийся в амбулатории фельдшер ставит диагнозы как умеет. Или ему установку дают не выискивать ковид, чтобы экономить государственные деньги на бесплатные лекарства?

Может, лучше привиться?

Если нет ни денег, ни желания загреметь в больницу, выход только один — ставить прививку на свой страх и риск. По отчетам, на 22 января в Новороссийске уже привились от ковида 870 человек. Но за иммунитетом еще в очереди придется постоять. Несмотря на рекламу прививочной кампании из каждого утюга, вакцина для простых желающих есть не всегда. По крайней мере те, кто записался 12 января в пятой поликлинике, ждали почти три недели.

Светлана Добрицкая, Людмила Шалагина

Фото РБК