На юбилейных торжествах к 75-летию освобождения Новороссийска от фашистов прозвучат имена многих героев. Среди них Василий Ботылев – не полководец, не военный стратег, а простой старший лейтенант – решал по-настоящему исторические задачи. Он был настолько популярен в послевоенное время, что его именем еще при жизни была названа одна из улиц Станички – рыбацкого поселка на южной окраине города.

К осени 1942 года, когда началось наступление гитлеровцев на Новороссийск, за спиной у молодого ротного командира был серьезный боевой опыт – он участвовал в обороне Севастополя в качестве командира пулеметного взвода 8-й бригады морской пехоты, затем в декабре 1941 года высаживался с флотским десантом в Керчь – Феодосию. На счету Ботылева – бои на Керченском полуострове, охрана порта Ейск, прорыв в Черное море.

— В Новороссийск Василий попал уже в звании старшего лейтенанта, — рассказывает кандидат исторических наук Тамара Юрина. – Осенью 1942 года, когда большая часть города была занята фашистами, он командовал ротой автоматчиков на первом боевом участке противодесантной обороны военно-морской базы. Подразделению Ботылева было поручено патрулировать территорию в районе Кабардинки у мыса Пенай. Это было очень важное место со стратегической точки зрения, именно там базировалась знаменитая батарея под командованием Андрея Зубкова. Корабельные орудия были установлены так, чтобы артиллеристы не давали оккупантам наладить работу порта и полностью контролировали перестановку фашистской техники и войск в оккупированной части Новороссийска в дневное время. Андрея Зубкова советские бойцы называли «регулировщиком уличного движения». Огромную роль сыграла батарея впоследствии при создании плацдарма Малая земля: залпы корабельных орудий поддерживали продвижение десантников.

Но в конце октября 1942 года к десанту готовились гитлеровцы: планировалась операция «Скорпион» с целью захвата батареи Зубкова с моря – и если не получится удержать, то взорвать ее. Если бы прорыв удался, то на этот участок фашисты высадили бы второй эшелон десанта и попытались одновременным ударом с тыла и с фронта снять советскую оборону у цемзаводов. А это путь на Сухумское шоссе Новороссийска и возможность хозяйничать на Черноморском побережье Кавказа!

Грандиозные планы сорвала рота автоматчиков под командованием Василия Ботылева. Вот как все происходило: 28 октября до полуночи в районе побережья от мыса Пенай до мыса Дооб фашисты произвели разведку огневых точек побережья торпедным катером, обстреляли с самолета Кабардинку, где располагался штаб первого боевого участка НВМБ, чтобы маскировать подход к берегу десанта. Но в 23:28 бойцы Ботылева заметили порядка 20-30 катеров и самоходных шлюпок противника, подпустили их примерно на 200 метров и открыли огонь из ручного пулемета и винтовок. С трех шлюпок высадилось 30-40 гитлеровцев, которые тут же наткнулись на минное поле. Под пулеметным огнем и взрывами ручных гранат противник в 23:50 отошел на плавсредствах в направлении Мысхако, забрав раненых.

Материальный урон для батареи Зубкова был невелик – один разбитый прожектор. Погибших не было. Но советские бойцы остались без концерта, которого так ждали: бригада московских артистов во главе с Аркадием Райкиным не смогла выступить на батарее в тот вечер.

В феврале 1943-го Василию Ботылеву предстояло стать одним из первых малоземельцев. В свой отряд Цезарь Львович Куников подбирал людей проверенных и мотивированных. Василий Ботылев был таким, ему подчиненные верили, шли за ним. 4 и 5 февраля рота старшего лейтенанта Ботылева прорывалась к центру города, захватив ул. Леваневского (ныне бульвар Черняховского). Можно представить, каков был натиск! Во время одной из отчаянных попыток отбить у противника школу (ныне 22-я), 8 февраля рота попала в окружение. Почти сутки ботылевцы сражались в полной изоляции, сдерживая атаки пехоты и танков противника. Только подвиг Михаила Корницкого, который пожертвовал собой и взорвал гранатами фашистов у школы, спас роту Ботылева от неминуемой гибели.

До конца марта отряд Куникова оставался на Малой земле, помогал принимать пополнение, боеприпасы, технику и продовольствие. А потом был вывезен в Геленджик. Там в августе 1943 года Василий Ботылев уже в звании капитана-лейтенанта был назначен командиром 393-го отдельного батальона морской пехоты. 23-летний офицер пользовался таким авторитетом у подчиненных, что бойцы называли его батей.

А батяне-комбату предстояла очень сложная задача в операции по освобождению Новороссийска. В сентябре 1943-го на территорию порта, занятую фашистами, должны были стремительно высадиться три отряда, соединиться с наступающими от цемзаводов и с Малой земли войсками и при поддержке авиации освободить весь город. Отряду Ботылева пришлось высаживаться в очень укрепленном районе, в самом сердце порта – на пристанях Старопассажирская, Нефтеналивная, Элеваторная. Группа бойцов батальона штурмом овладела клубом имени Сталина (теперь клуб портовиков). На несколько суток здание превратилось в командный пункт бригады. Вот что писали позднее советские газеты: «Занявшим круговую оборону 37-ми десантникам, которые были вместе с Василием Андреевичем, удалось отбить свыше 20 атак противника. К вечеру 10 сентября, когда боеприпасов почти уже не было, немцы подтянули к клубу около тысячи солдат при поддержке двадцати танков. Не имея, кроме одного противотанкового ружья, средств для сдерживания натиска, комбат принял решение вызвать на себя огонь нашей артиллерии с противоположного берега Цемесской бухты. Потеряв около пяти танков, немцы отошли. Точность стрельбы артиллерии была настолько высока, что в само здание клуба попало всего несколько снарядов, хотя позиции противника были менее, чем в 200 метрах».

Шесть дней и ночей десантники под командованием Ботылева находились в настоящем аду, но выстояли. 16 сентября советские войска освободили город. А 18 сентября Ботылеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Батяня-комбат прошел через всю войну, уволился в запас в 1956 году. Он был частым гостем в Новороссийске на праздниках, когда отмечали освобождение города.

Светлана Александрова