Муравьи, луна и парус – хотите увидеть все сразу на одном полотне? Тогда вам точно стоит познакомиться с творчеством новороссийского художника Евгения Овчинникова. Я увидела такое смешение символов, предметов на его персональной выставке «Архетипы», которая проходила в новороссийской художественной школе имени С. Эрьзи.

Почти каждая картина становилась предметом для споров и обсуждений. Ведь то, что видишь ты, не обязательно видят твои спутники. Вы вместе крутитесь вокруг картин, но ты видишь жука, а твои друзья маску Дарта Вейдера. Так в чем же смысл?

­- А­ не надо искать смысла в моих картинах, — сказал художник. —

Для каждой отдельной картины его просто нет. Задача в том, чтобы люди смогли «покопаться» в себе и найти свой собственный смысл.

Не зря выставка называется «Архетипы», то есть следы в человеческой памяти, которые оставляют события, эмоции, впечатления. Я в очередной раз осмотрела полотна Евгения Леонидовича и поняла, чего в них не хватает. Названий!

— А зачем они нужны? – удивляется Овчинников. — Названия всегда обременяют человека, заставляют его видеть то, что хотел бы видеть художник, моя задача – в другом. Я хочу, чтобы у него возникли свои ассоциации.

Зрители несколько раз подходили к художнику, чтобы в лоб спросить: что на конкретной картине? Латинские буквы или меч гладиатора? Овчинников сказал, что изобразил маску. А люди не находят ничего подобного, хоть убей.

— Ну, и хорошо, значит им это не нужно… — смеется художник.

Масок на картинах Овчинникова много, потому что в жизни люди часто их надевают. Так, пришедшие на выставку школьники играют роль заинтересованных зрителей. Не хотят идти на урок. Там ведь придется изображать учеников.

— Попробую угадать, что вы изобразили, — предлагаю я. — Это ведь лошадь? Точнее, только ее морда?

— Да, это лошадь. Если вокруг посмотреть, то многие из нас похожи на нее. Несутся куда-то, не оборачиваясь, пашут, как эта загнанная лошадь.

— А это еще одна маска?

— Это меч, воткнутый в камень. Мы редко сначала думаем, потом говорим, а наши слова порой могут ранить не хуже ножа.

— Почему вы выбрали стиль графической семиотики?

— Я стал увлекаться ею где-то в 90-х годах. Именно тогда открыл для себя символику народов майя. Было интересно разбираться, как американские индейцы с ее помощью изображали окружающий мир. Графическая семиотика – это современное направление, в котором тоже создаются различные образы с помощью символов, знаков. Но в нем нет четких рамок, образов, все зависит только от меня. Если я напишу академический пейзаж, то и художник, и сантехник будет видеть только деревья, реку и дорогу. В академической батальной сцене оба увидят взрывы, выстрелы, раненых и павших.

— А что вы преподаете в художке?

— Академическая база нужна каждому. И Моне, и Ван Гог начинали с академического натюрморта. Я тоже получил академическое художественное образование. Человек же сначала учится ходить, а потом бегать.

— Что для вас самое главное в живописи?

— Чтобы картина отличалась от забора, мимо которого прошел один раз и забыл. Главное, чтобы искусство вызывало эмоции, заставляло чувствовать и заглядывать в себя, а остальное не так существенно.

Юлия Орлова